Работа выполнена при финансовой поддержке
Алексея Губарева и фонда Haxus
Алексея Губарева и фонда Haxus
Как инвестиции в биотех
могут спасти вашу жизнь.
По крайней мере, есть шанс
могут спасти вашу жизнь.
По крайней мере, есть шанс
Часть 2: высокий холестерин, ожирение, регуляция чувства голода
- Дора БатаеваАвтор, аналитик
- Миша БатинАвтор идеи, руководитель
Холестерин, лептин, грелин. В чем дело?
Ожирение, атеросклероз, старение
Это вторая статья нашего цикла, и введение к ней будет кратким. Прежде всего, напомним: мы собираем компании, технологии которых в будущем могут стать частью глобальной терапии старения. В первой статье мы объяснили способ, которым ищем такие компании: отталкиваемся от уже известного нам списка биомаркеров старения — оптимальных предикторов вероятности смерти. При выборе этих биомаркеров мы отталкиваемся от базы данных Open Longevity Genes.
В этой статье компании собрались вокруг трех биомаркеров — холестерина, лептина и грелина. С холестерином все вроде бы просто (на самом деле нет): все знают, что он связан с атеросклерозом, и многие пожилые люди нуждаются в безопасных средствах его снижения.
Лептин — гормон сытости: его вырабатывают жировые клетки, сигнализируя о том, что в организме уже много энергии, и больше есть не надо. К сожалению, люди, страдающие ожирением, часто невосприимчивы к этому сигналу, хотя лептина у них много. Это состояние называется резистентностью к лептину.
Показано, что повышенный уровень триглицеридов можеть играть роль в возникновении этой резистентности, препятствуя проникновению лептина через гематоэнцефалический барьер [1]. Разыскивая компании, способные разработать препараты от ожирения, мы будем обращать внимание на компании, разрабатывающие терапию для тех, у кого лептин повышен, но выработалась резистентность. А значит, нам подходят компании, работающие над способами снизить чрезвычайно высокий уровень триглицеридов.
В этой статье компании собрались вокруг трех биомаркеров — холестерина, лептина и грелина. С холестерином все вроде бы просто (на самом деле нет): все знают, что он связан с атеросклерозом, и многие пожилые люди нуждаются в безопасных средствах его снижения.
Лептин — гормон сытости: его вырабатывают жировые клетки, сигнализируя о том, что в организме уже много энергии, и больше есть не надо. К сожалению, люди, страдающие ожирением, часто невосприимчивы к этому сигналу, хотя лептина у них много. Это состояние называется резистентностью к лептину.
Показано, что повышенный уровень триглицеридов можеть играть роль в возникновении этой резистентности, препятствуя проникновению лептина через гематоэнцефалический барьер [1]. Разыскивая компании, способные разработать препараты от ожирения, мы будем обращать внимание на компании, разрабатывающие терапию для тех, у кого лептин повышен, но выработалась резистентность. А значит, нам подходят компании, работающие над способами снизить чрезвычайно высокий уровень триглицеридов.
Третий наш маркер — гормон голода грелин. Наибольшая продукция этого гормона происходит в желудке когда он пуст. Производство останавливается, когда желудок растянут. Самое главное, что мы должны о нем здесь написать: скорее всего, напрямую грелин не способствует ожирению, так как уровни грелина в плазме у людей, страдающих ожирением, ниже, чем у худых людей. А те, у кого нервная анорексия, имеют высокий уровень грелина в плазме [2] по сравнению как с просто худыми людьми, так и с теми, у кого нормальный вес. Исключением является синдром Прадера-Вилли, редкое наследственное заболевание, часто сопровождающееся высокими уровнями грелина и ожирением.
В то же время, установлено, что потребление пищи "для удовольствия" повышает периферические уровни как грелина, так и эндоканнабиноида 2-арахидоноилглицерина у здоровых людей. Это гедоническое питание влияет на количество потребляемой пищи и, в конечном итоге, на массу тела. А значит, со стороны грелина к проблеме ожирения все-таки можно подобраться [3]. Подробнее об этом можно почитать в статье "Пробило на хавчик", опубликованной на Биомолекуле.
В наш список попали две компании, разрабатывающие аналоги грелина. Во-первых, разработка таких препаратов может лучше понять, как работает регуляция голода и насыщения, а во-вторых, их разработки могут пригодиться для пожилых людей, страдающих анорексией на фоне сниженного уровня грелина. Показано, что инъекции этого гормона повышали аппетит. Также показано, что у пожилых людей был снижен уровень активной (ацилированной) формы грелина [4].
Изначально в эту статью мы планировали включить еще один маркер нашей панели – инсулин, и поговорить о метаболическом синдроме. Но информации набралось так много, что мы решили разбить материал на две части. Это первая.
В то же время, установлено, что потребление пищи "для удовольствия" повышает периферические уровни как грелина, так и эндоканнабиноида 2-арахидоноилглицерина у здоровых людей. Это гедоническое питание влияет на количество потребляемой пищи и, в конечном итоге, на массу тела. А значит, со стороны грелина к проблеме ожирения все-таки можно подобраться [3]. Подробнее об этом можно почитать в статье "Пробило на хавчик", опубликованной на Биомолекуле.
В наш список попали две компании, разрабатывающие аналоги грелина. Во-первых, разработка таких препаратов может лучше понять, как работает регуляция голода и насыщения, а во-вторых, их разработки могут пригодиться для пожилых людей, страдающих анорексией на фоне сниженного уровня грелина. Показано, что инъекции этого гормона повышали аппетит. Также показано, что у пожилых людей был снижен уровень активной (ацилированной) формы грелина [4].
Изначально в эту статью мы планировали включить еще один маркер нашей панели – инсулин, и поговорить о метаболическом синдроме. Но информации набралось так много, что мы решили разбить материал на две части. Это первая.
В этой статье мы не только перечисляем интересные препараты, но и хотим обратить ваше внимание на общие проблемы индустрии. Прежде всего, заметьте, как долго идет разработка препаратов, и не только из-за долгих клинических исследований: компании передают друг другу права на эту препараты, собирают деньги. Сектор биотехнологий сейчас один из самых рискованных: от 85% до 95% всех разрабатываемых лекарств не доходят до того, чтоб быть одобренными FDA [5].
В прошлой статье мы говорили о том, как здорово перенаправлять орфанные препараты на более распространенные заболевания. Ведь FDA помогает разрабатывать препараты для редких болезней. Безусловно, перенаправлять — это здорово, но не всегда это можно сделать. Пример тому — синдром Прадера-Вилли, который мы уже упомянули. Но по крайней мере, уже то, что FDA поддерживает разработку таких препаратов, помогает науке идти вперед.
Еще одна проблема, о которой говорят СЕО компаний — что в европейских странах занижаются цены на лекарства, в отличие от США. За счет кого? За счет производителей. Очевидно, что разработке лекарств это не помогает. Часто можно услышать про "жадное" ценообразование, но если вдуматься — почему же оно жадное? Посмотрите в наш список и обратите внимание на отрицательный доход компаний. Люди просто ходят вознаграждение за свою работу и за свои риски. Больше денег — больше возможности развития науки.
С другой стороны цены на лекарства становятся сумасшедшими и многие люди умрут не дождавшись их. Об этих проблемах можно говорить бесконечно, но ясно одно — что-то надо в системе менять. Тем не менее, прогресс идет и мы видим много перспективных компаний.
В прошлой статье мы говорили о том, как здорово перенаправлять орфанные препараты на более распространенные заболевания. Ведь FDA помогает разрабатывать препараты для редких болезней. Безусловно, перенаправлять — это здорово, но не всегда это можно сделать. Пример тому — синдром Прадера-Вилли, который мы уже упомянули. Но по крайней мере, уже то, что FDA поддерживает разработку таких препаратов, помогает науке идти вперед.
Еще одна проблема, о которой говорят СЕО компаний — что в европейских странах занижаются цены на лекарства, в отличие от США. За счет кого? За счет производителей. Очевидно, что разработке лекарств это не помогает. Часто можно услышать про "жадное" ценообразование, но если вдуматься — почему же оно жадное? Посмотрите в наш список и обратите внимание на отрицательный доход компаний. Люди просто ходят вознаграждение за свою работу и за свои риски. Больше денег — больше возможности развития науки.
С другой стороны цены на лекарства становятся сумасшедшими и многие люди умрут не дождавшись их. Об этих проблемах можно говорить бесконечно, но ясно одно — что-то надо в системе менять. Тем не менее, прогресс идет и мы видим много перспективных компаний.
Данная статья не является рекомендацией к инвестициям. Это мы пишем на всякий случай, чтобы к нам не было претензий, если вдруг вы купите все эти акции и что-то пойдет не так. Кстати, никакого отношения мы к этим компаниям не имеем.
Марк Тимни (Mark Timney) присоединился к The Medicines Company в декабре 2018 года в качестве СЕО, сменив Клайва Минвелла, занимавшего пост в течении 14 лет. Клайв Минвэлл остался работать в компании, но теперь в должности директора по инновациям. Марк Тимни объяснил эту рокировку тем, что теперь главная задача компании — реализация потенциала инклисирана.
В прошлом Тимни занимал руководящие позиции в Merck, где участвовал в запуске нескольких препаратов, среди которых были препараты, предназначенные для лечения сердечно-сосудистых заболеваний. После ухода из Merck занимал должность генерального директора Purdue Pharmaceuticals. До прихода в Merck работал в Zeneca Group, ICI Pharmaceuticals и Roussel Labs.
Марк получил степень бакалавра в области спортивных исследований (по специальности маркетинг) в Политехническом университете Ньюкасла (ныне Университет Нортумбрия) в Ньюкасле, Великобритания.
В прошлом Тимни занимал руководящие позиции в Merck, где участвовал в запуске нескольких препаратов, среди которых были препараты, предназначенные для лечения сердечно-сосудистых заболеваний. После ухода из Merck занимал должность генерального директора Purdue Pharmaceuticals. До прихода в Merck работал в Zeneca Group, ICI Pharmaceuticals и Roussel Labs.
Марк получил степень бакалавра в области спортивных исследований (по специальности маркетинг) в Политехническом университете Ньюкасла (ныне Университет Нортумбрия) в Ньюкасле, Великобритания.
BIO-Europe Spring® 2016: Марк Тимни, бывший на тот момент CEO компании Purdue, рассказывает о планах выхода из опиоидного кризиса. Purdue объявила себя банкротом в сентябре 2019 года. Об опиоидном кризисе мы уже писали в нашем блоге на Medium.
Штаб-квартира
Парсипини-Трой Хиллз, Нью-Джерси, США
Год основания
1996
Сотрудников
62
Market cap: $3,67 млрд
Доход ttm: -$215,8 млн
Выручка ttm: -$3,3 млн
(на 25.09.2019)
Доход ttm: -$215,8 млн
Выручка ttm: -$3,3 млн
(на 25.09.2019)
Маркер
Холестерин
Количество препаратов
Сейчас у компании один главный препарат компании - инклисиран.
Заболевание, которым занимается компания
Гиперхолистеринемия, атеросклероз
Для каких возрастных заболеваний и состояний может пригодиться
Атеросклероз
Инклисиран
Нас заинтересовал инклисиран (Inclisiran) — препарат, ингибирующий трансляцию пропротеиновой конвертазы субтилизин-кексинового типа 9, PCSK9.
Репата и Пралуент так и остались довольно дорогими препаратами. Страховые компании покрывают их не полностью (и не все). Если инклисиран окажется дешевле и эффективнее, он может стать самым распространенным лекарством для снижения холестерина.
Более того, Репата и Пралуент доступны в виде инъекций, один раз в две недели или один раз в месяц. Инклисиран уже обошел эти препараты: его нужно вводить всего лишь два раза в год.
- PCSK9 — конвертаза субтилизин-кексинового типа 9. Присутствует во многих тканях и типах клеток. Связывается с рецепторами к липопротеинам низкой плотности (LDL-рецептор). Подробнее принцип ее работы можно посмотреть в разделе "Как работает PCSK9?"
- LDL-рецептор — это такая молекулярная тележка, которая может перевозить молекулы LDL, включая холестерин. Нагруженный LDL-рецептор отправляется в лизосомы, где липопротеины деградируют.
- Без PCSK9 рецептор выходит из лизосомы, оставив груз, и снова идет делать свою работу — захватывает LDL и перевозит в лизосомы. В присутствии PCSK9 LDL-рецептор не может выбраться из лизосомы и утилизируется вместе с LDL.
- Репата и Пралуент очень похожи. Так похожи, что в 2017 Amgen требовала запретить компаниям Regeneron с Sanofi продавать Пралуент. Суд был долгим и закончился только в апреле 2019. Присяжные решили, что патент Amgen был действительным, поэтому Regeneron и Sanofi не имели права продавать лекарство. Судья это заявление отклонил. Согласно решению суда, Regeneron и Sanofi могут продавать Пралуент.
Репата и Пралуент так и остались довольно дорогими препаратами. Страховые компании покрывают их не полностью (и не все). Если инклисиран окажется дешевле и эффективнее, он может стать самым распространенным лекарством для снижения холестерина.
Более того, Репата и Пралуент доступны в виде инъекций, один раз в две недели или один раз в месяц. Инклисиран уже обошел эти препараты: его нужно вводить всего лишь два раза в год.
Жизненный цикл PCSK9 и влияние на катаболизм липопротеина низкой плотности [X]. В левом верхнем углу показана ситуация, когда рецептор к липопротеину низкой плотности (low-density lipoprotein, LDL) работает без PCSK9 (A), в правом верхнем (B) — в присутствии PCSK9. А: Зрелый рецептор устанавливается на клеточной мембране и связывается с LDL с помощью аполипопротеина (apo) B. Затем комплекс втягивается внутрь клетки и попадает в лизосому. В лизосоме понижается pH, LDL разрушается, а рецептор остается активным и может совершить еще дюжины таких циклов — но только в случае отсутствия PCSK9 (A). В: Сниженный уровень холестерина внутри клетки приводит к усиленной транскрипции PCSK9. Внутриклеточная PCSK9 захватывает рецепторы LDL и направляет их в лизосомы — на верную погибель. Циркулирующая PCSK9 связывает рецептор LDL и частицы LDL. Захваченный PCSK9(B), рецептор к LDL остается вместе с частицами LDL в лизосоме и также погибает.
Инклисиран — совместный препарат Alnylam и The Medicines Company.
- The Medicines Company выкупила у Alnylam (NASDAQ: ALNY) инклисиран всего за 25 миллионов долларов в 2013 году. У Alnylam остаются права на промежуточные платежи (milestone payments) и двузначные роялти, которые могут быть весьма велики. Как мы уже писали, главный конкурент препарата — Пралуент — нужно вводить пациентам раз в месяц, а инклисиран снижает холестерин на 51% при введении его всего лишь один раз в 6 месяцев. У инклисирана есть все шансы стать бестселлером [X].
Еще в 90-х, когда Клайв Минвэлл работал в Hoffman-La Roche, заметил, что система разработки препаратов, принятая в Большой Фарме, не эффективна. У Клайва было на уме что-то получше, но для того, чтобы ее изменить, нужно было перекраивать всю систему с нуля.
Он предложил свой подход Hoffman-La Roche, но получил отказ. Минвэлл понимал их логику: Hoffman-La Roche была огромной успешной компанией, и изменения в системе не принесли бы немедленной пользы и не факт, что способствовали бы более успешному бизнесу. Так что Минвэллу ничего не оставалось, как создать свою компанию.
Обычно биотех-компании создают вокруг какой-то найденной, потенциально полезной молекулы. А подход Минвэлла был основан на процессе: как можно быстрее и дешевле выводить лекарства на рынок и продавать его по цене, которая соответствует стоимости разработки и производства.
И это очень важно для успеха биотех-компании, ведь разработка лекарства с нуля только дорожает: в 2010 году — $2,6 млрд против $802 млн в 2003. Пройти клинические исследования лекарству все труднее: ведь надо доказать, что препарат лучше всех имеющихся препаратов того же назначения, а их становится все больше!
Но тот факт, что The Medicines Company все же переключилась на разработку собственного препарата (правда, купив права у Anylam), заставляет нас задаться вопросом. Много ли еще заброшенных, но потенциально полезных препаратов можно найти на сайте clinicaltrials.gov, или их все уже нашла The Medicines Company? А может быть, система клинических исследований в последние годы стала более эффективной, и искать заброшенные исследования теперь нет смысла? Оставим этот вопрос открытым — на случай, если у кого-то из читателей есть на него ответ.
Он предложил свой подход Hoffman-La Roche, но получил отказ. Минвэлл понимал их логику: Hoffman-La Roche была огромной успешной компанией, и изменения в системе не принесли бы немедленной пользы и не факт, что способствовали бы более успешному бизнесу. Так что Минвэллу ничего не оставалось, как создать свою компанию.
Обычно биотех-компании создают вокруг какой-то найденной, потенциально полезной молекулы. А подход Минвэлла был основан на процессе: как можно быстрее и дешевле выводить лекарства на рынок и продавать его по цене, которая соответствует стоимости разработки и производства.
И это очень важно для успеха биотех-компании, ведь разработка лекарства с нуля только дорожает: в 2010 году — $2,6 млрд против $802 млн в 2003. Пройти клинические исследования лекарству все труднее: ведь надо доказать, что препарат лучше всех имеющихся препаратов того же назначения, а их становится все больше!
Но тот факт, что The Medicines Company все же переключилась на разработку собственного препарата (правда, купив права у Anylam), заставляет нас задаться вопросом. Много ли еще заброшенных, но потенциально полезных препаратов можно найти на сайте clinicaltrials.gov, или их все уже нашла The Medicines Company? А может быть, система клинических исследований в последние годы стала более эффективной, и искать заброшенные исследования теперь нет смысла? Оставим этот вопрос открытым — на случай, если у кого-то из читателей есть на него ответ.
Джон Мараганор (John Maraganore) — генеральный директор компании. До работы в Alnylam доктор Мараганор был членом управленческой команды в Millennium Pharmaceuticals. Как старший вице-президент по разработке стратегических продуктов для Millennium, он отвечал за франшизу продуктов компании в области онкологии, сердечно-сосудистых и воспалительных процессов и метаболических заболеваний. Ранее он был вице-президентом по стратегическому планированию и слияниям и поглощениям, а до этого он был генеральным директором Millennium BioTherapeutics, бывшей дочерней компании Millennium. Работал директором по молекулярной биологии и директором по маркетингу и развитию бизнеса в Biogen. Обратите внимание на то, что в компании Biogen доктор Мараганор руководил открытием и разработкой знакомого нам препарата Angiomax (бивалирудина), который довела до ума The Medicines Company.
Доктор Мараганоре получил степень магистра и доктора наук в области биохимии и молекулярной биологии в Чикагском университете.
Доктор Мараганоре получил степень магистра и доктора наук в области биохимии и молекулярной биологии в Чикагском университете.
Джон Мараганор объясняет, почему первый разработанный Alnylam и одобренный FDA препарат Онпаттро (Onpattro) получился таким дорогим — $450 000 в год для одного пациента. Вкратце — потому что разрабатывать его было дорого, и компания хочет получить выручку с продаж. А покупателей мало, так как препарат предназначен для лечения редкого наследственного заболевания — амилоидной полинейропатии. К тому же платят не пациенты, а страховые компании. Если препарат не поможет, компания Alnylam обязуется возвратить деньги плательщикам.
Теперь, когда мы знаем цену терапии, основанной на РНК-интерференции, нам очень интересно узнать, какую цену назначит инклисирану The Medicines Company.
Теперь, когда мы знаем цену терапии, основанной на РНК-интерференции, нам очень интересно узнать, какую цену назначит инклисирану The Medicines Company.
Роялти — лицензионное вознаграждение в виде периодических процентных отчислений, которые устанавливаются в форме фиксированных ставок на основе подсчета фактического экономического результата использования лицензии и выплачиваются лицензиатом через определенные согласованные промежутки времени.
(Финансовый словарь Финам)
(Финансовый словарь Финам)
Штаб-квартира
Кеймбридж, Массачусетс, США
Год основания
2002
Сотрудников
1065
Финансы
Market cap: $9,08 млрд
Доход ttm: -$858 млн
Выручка ttm: $101 млн
(на 25.09.2019)
Доход ttm: -$858 млн
Выручка ttm: $101 млн
(на 25.09.2019)
Маркер
Холестерин
Количество препаратов
Всего 12, 2 - на стадии регистрации и коммерциализации
Технологии, которые развивает компания
Компания фокусируется на генетических, кардио-метаболических, инфекционных заболеваниях печени и заболеваниях центральной нервной системы / глаз.
Для каких возрастных заболеваний и состояний могут пригодиться разработки компании
Повышенное давление, атеросклероз
В основе открытия РНК-интерференции лежит очень симпатичный эксперимент над петунией (Petunia hybrida). В растение ввели дополнительные копии гена халконсинтазы — фермента, необходимого для синтеза розового и фиолетового пигментов. Однако, вместо того, чтоб стать более темными, цветки, наоборот, посветлели. Значит, активность халконсинтазы снижалась, а ее гены экспрессировались на более низком уровне, чем до введения трансгена. Наблюдаемое явление получило название РНК-интерференции. Оно происходит при помощи специальных малых интерферирующих РНК, длина которых составляет 20-25 нуклеотидов.
Малые интерферирующие РНК (siRNA, small interfering RNA) взаимодействуют с матричной РНК (мРНК) данного гена, что приводит к деградации последней. Трансляция мРНК на рибосомах в кодируемый белок прекращается. Результат действия малых интерферирующих РНК идентичен тому, как если бы просто снижалась экспрессия гена.
Подробнее о РНК-интерференции можно прочитать в статье "Первый препарат на основе РНК-интерференции: смерть мРНК — жизнь пациенту!", опубликованной в ноябре 2018 года на сайте Биомолекула.
*Источник изображения: Matzke MA, Matzke AJM (2004) Planting the Seeds of a New Paradigm. PLoS Biol 2(5): e133 https://dx.doi.org/10.1371/journal.pbio.0020133
Лекция Джорджа Янкопулоса (президент и главный научный сотрудник Regeneron) и Леонарда Шлейфера (президент и CEO Regeneron), прочитанная в рамках серии семинаров Columbia Precision Medicine Initiative, посвященных предпринимательству в области наук о жизни.
Леонард Шлейфер рассказывает о снижении стоимости Пралуента, объясняя высокую цену препарата тем, что компания потратила не менее миллиарда долларов на разработку и клинические исследования, и хотела бы получить вознаграждение за свои труды. Также в видео прозвучала мысль о том, что в США в стоимость лекарств "зашиты" траты компаний на исследования и разработку, в то время как в других странах цены на лекарства контролируются государством и занижаются так, что пациенты, даже самые богатые, получают лекарства по низким ценам. Леонард Шлейфер назвал систему несправедливой, намекнув на эффект безбилетника.
Прорывная терапия (breakthrough therapy) — это статус, который выдает разрабатываемому препарату FDA. Обозначение «прорывная терапия» не подразумевает, что лекарство действительно является «прорывом» или что имеются высококачественные доказательства его эффективности. Скорее, оно позволяет FDA ускорить процесс одобрения препарата, если клинические испытания покажут, что новый препарат лучше (эффективнее, дешевле, удобнее) всех существующих вариантов лечения пациентов с серьезными и/или опасными для жизни заболеваниями.
Штаб-квартира
Тарритаун, Нью-Йорк, США
Год основания компании
1988
Сотрудников
7 400
Финансы
Market cap: $29,94 млрд
Доход ttm: $2 млрд
Выручка ttm: $ 7,24 млрд
(на 25.09.2019)
Доход ttm: $2 млрд
Выручка ttm: $ 7,24 млрд
(на 25.09.2019)
Маркер
Холестерин
Количество препаратов
Всего 27 препаратов на стадии клинических исследований, 18 препаратов - на поздней (2,3) стадии клинических исследованиий
Заболевание, для которого предназначен выбранный препарат
Семейная гиперхолестеринемия
Для каких возрастных заболеваний и состояний может пригодиться
Атеросклероз
Нас заинтересовал препарат эвинакумаб (evinacumab). Хотя в его основе те же исследования и разработки, что и у Пралуэнта (Praluent), совместного препарата Sanofi и Regeneron, эвинакумаб работает немного по-другому. Пралуэнт блокирует PCSK9, а эвинакумаб связывается с ангиопоэтин-подобным белком 3 (ANGPTL3), который ингибирует липопротеинлипазу (LPL), фермент, расщепляющий триглицериды и другие липиды.
Препарат разрабатывается для лечения гомозиготной семейной гиперхолестеринемии, которая характеризуется повышенным содержанием липопротеинов низкой плотности в крови, а не только холестерина.
Препарат разрабатывается для лечения гомозиготной семейной гиперхолестеринемии, которая характеризуется повышенным содержанием липопротеинов низкой плотности в крови, а не только холестерина.
- Триглицериды и холестерин — разные типы жиров, циркулирующих в крови. В виде триглицеридов в жировых клетках запасаются неиспользованные калории. Под действием гормонов триглицериды высвобождаются и используются для получения энергии. Холестерин — это строительный материал для клеток и некоторых гормонов.
Regeneron основали Леонард Шлейфер (Leonard Schleifer) и ученый Джордж Янкопулос (George Yancopoulos). По их заявлению, они являются владельцами акций компаний на сумму $1,3 млрд и $900 млн соответственно.
Леонард Шлейфер — СЕО и основатель компании, доктор медицинских наук. Окончил Корнельский университет и получил степень доктора медицины и доктора фармакологии в Университете Вирджинии. До основания Regeneron работал практикующим неврологом.
Джордж Янкопулос — президент, главный научный сотрудник Regeneron, входит в совет директоров с 2001 года (в компании — с 1989 года). Является главным изобретателем семи одобренных FDA лекарств и основополагающих технологий, включая технологию TRAP, VelociGene® и VelocImmune®. В 2004 году он был избран членом Национальной академии наук. Учился в Высшей школе науки в Бронксе и получил докторскую степень в Колумбийском университете.
Леонард Шлейфер — СЕО и основатель компании, доктор медицинских наук. Окончил Корнельский университет и получил степень доктора медицины и доктора фармакологии в Университете Вирджинии. До основания Regeneron работал практикующим неврологом.
Джордж Янкопулос — президент, главный научный сотрудник Regeneron, входит в совет директоров с 2001 года (в компании — с 1989 года). Является главным изобретателем семи одобренных FDA лекарств и основополагающих технологий, включая технологию TRAP, VelociGene® и VelocImmune®. В 2004 году он был избран членом Национальной академии наук. Учился в Высшей школе науки в Бронксе и получил докторскую степень в Колумбийском университете.
Совместный с Sanofi Genzyme препарат Дюпиксент (Dupixent) — ингибитор IL-4 и IL-13 — в этом году был одобрен для лечения атопического дерматита, в прошлом году — для лечения астмы.
CEO компании Esperion Тим Мейлебен рассказывает о ценовой политике компании по отношению к бемпедоевой кислоте. Если она будет одобрена (что ожидается в 2020 году), то будет стоить около $3,5 тыс в год. Бемпедоевую кислоту нужно будет принимать в день по одной таблетке — это удобнее, чем инъекции Пралуента или Репаты.
Тим Мейлебен также упомянул, что у его жены генетически обусловленный повышенный уровень холестерина, и что она не может принимать статины. На вопрос о том, стала ли бы она принимать бемпедоевую кислоту, Тим ответил, что был бы очень рад, если бы она принимала этот препарат.
Тим Мейлебен также упомянул, что у его жены генетически обусловленный повышенный уровень холестерина, и что она не может принимать статины. На вопрос о том, стала ли бы она принимать бемпедоевую кислоту, Тим ответил, что был бы очень рад, если бы она принимала этот препарат.
Заявка на получение разрешения на продажу (Marketing authorization application, MAA) — это заявка, поданная производителем лекарств с просьбой разрешить вывести лекарственное средство на рынок.
Штаб-квартира
Энн-Арбор, Мичиган, США
Год основания
1998
Сотрудников
76
Финансы
Market cap: $1,02 млрд
Доход ttm: -$76,8 млн
Выручка ttm: $146,4 млн
(на 25.09.2019)
Доход ttm: -$76,8 млн
Выручка ttm: $146,4 млн
(на 25.09.2019)
Маркер
холестерин
Количество препаратов
1 препарат
Цель терапии
Снижение уровня холестерина
Для каких возрастных заболеваний и состояний может пригодиться
Атеросклероз
Нас заинтересовала молекула, вокруг которой вырос Esperion 2.0 — бемпедоевая кислота. Она является пролекарством, то есть превращается в лекарство в результате метаболических процессов в печени. Затем активированное вещество ингибирует цитратлиазу АТФ, которая участвует в биосинтезе холестерина в печени. Цитратлиаза АТФ расположена "выше по течению" перед HMG-CoA-редуктазой — фермент, который блокируется статинами.
Применять бемпедоевую кислоту нужно будет в комбинации с эзетимибом — препаратом, блокирующим всасывание холестерина в кишечнике и таким образом снижающим доставку холестерина в печень. Эзетимиб был одобрен еще в 2002 году и давно применяется в комбинации со статинами. Esperion совмещает бемпедоевую кислоту и эзетимиб в одной таблетке.
Применять бемпедоевую кислоту нужно будет в комбинации с эзетимибом — препаратом, блокирующим всасывание холестерина в кишечнике и таким образом снижающим доставку холестерина в печень. Эзетимиб был одобрен еще в 2002 году и давно применяется в комбинации со статинами. Esperion совмещает бемпедоевую кислоту и эзетимиб в одной таблетке.
Липитор (Lipitor) был бестселлером, продажи которого составляли $13 млрд в год, пока более дешевые аналоги — дженерики — не привели к падению его продаж. Ведущий кандидат комании Esperion, бемпедоевая кислота, похож на Lipitor, но у него есть одно важное отличие: он остается неактивным, пока не попадет в печень. Это объясняет, почему он не связан с одним из побочных действий статинов — поражением мышечной ткани, из-за которого миллионы пациентов прекращают прием статинов.
Клинические исследования показали, что бемпедоевая кислота эффективно снижает уровень холестерина у пациентов с тяжелыми, генетически обусловленными случаями гиперхолестеринемии, и у обычных пациентов, которые не могут принимать статины из-за побочных действий.
Клинические исследования показали, что бемпедоевая кислота эффективно снижает уровень холестерина у пациентов с тяжелыми, генетически обусловленными случаями гиперхолестеринемии, и у обычных пациентов, которые не могут принимать статины из-за побочных действий.
Тим Майлебен (Tim Mayleben) — президент, СЕО компании и член совета директоров с 2010 года. До прихода в Esperion был президентом и СЕО компании Vericel, ранее называвшейся Aastrom Biosciences, Inc.
До этого Тим был президентом, главным операционным директором и директором NightHawk Radiology Holdings, еще ранее — операционным директором Esperion 1.0 (то есть до его приобретения компанией Pfizer в 2004 году).
Тим является советником, инвестором и членом совета директоров ряда компаний, специализирующихся в области биологических наук, включая Kaléo Pharma, LOXO Oncology, Marinus Pharmaceuticals и Wolverine Venture Fund.
Эшли Холл (Ashley Hall) — директор по развитию. До прихода в Esperion работала в Amgen, где курировала программу препарата эволокумаб (evolocumab, мы писали о нем выше), результатом которой стало утверждение первого в мире ингибитора PCSK9 для снижения уровня холестерина (или одного из первых, так как параллельно был утвержден Пралуэнт). Ранее Эшли была вице-президентом по регулированию в Micromet, который был приобретен Amgen в марте 2012 года.
До прихода в Micromet Эшли была вице-президентом по вопросам регулирования и клинической практики в RevoGenex, а до этого — директором по международным вопросам регулирования в онкологической группе MedImmune.
Эшли занимала ведущие позиции по решению глобальных вопросов регулирования в Abraxis BioScience и в La Jolla Pharmaceutical Company.
Эшли также работала в области глобальной регуляторной политики в Amgen и была стажером Фрэнсиса Коллинза (Francis Collins) в Национальном институте генома человека.
Эшли получила докторскую степень в Юридической Школе Университета Сан-Диего и степень бакалавра наук в области биохимии и клеточной биологии в Университете Калифорнии в Сан-Диего.
До этого Тим был президентом, главным операционным директором и директором NightHawk Radiology Holdings, еще ранее — операционным директором Esperion 1.0 (то есть до его приобретения компанией Pfizer в 2004 году).
Тим является советником, инвестором и членом совета директоров ряда компаний, специализирующихся в области биологических наук, включая Kaléo Pharma, LOXO Oncology, Marinus Pharmaceuticals и Wolverine Venture Fund.
Эшли Холл (Ashley Hall) — директор по развитию. До прихода в Esperion работала в Amgen, где курировала программу препарата эволокумаб (evolocumab, мы писали о нем выше), результатом которой стало утверждение первого в мире ингибитора PCSK9 для снижения уровня холестерина (или одного из первых, так как параллельно был утвержден Пралуэнт). Ранее Эшли была вице-президентом по регулированию в Micromet, который был приобретен Amgen в марте 2012 года.
До прихода в Micromet Эшли была вице-президентом по вопросам регулирования и клинической практики в RevoGenex, а до этого — директором по международным вопросам регулирования в онкологической группе MedImmune.
Эшли занимала ведущие позиции по решению глобальных вопросов регулирования в Abraxis BioScience и в La Jolla Pharmaceutical Company.
Эшли также работала в области глобальной регуляторной политики в Amgen и была стажером Фрэнсиса Коллинза (Francis Collins) в Национальном институте генома человека.
Эшли получила докторскую степень в Юридической Школе Университета Сан-Диего и степень бакалавра наук в области биохимии и клеточной биологии в Университете Калифорнии в Сан-Диего.
Робин Карсон (Robyn Carson), руководитель исследований пациент-ориентированных результатов (Patient-Centered Outcomes Research) компании Allergan, кратко рассказывает о разработке дневника тяжести симптомов диабетического гастропареза (ДГ), основанной на результатах клинических исследований фазы 2a и 2b реламорелина для лечения диабетического гастропареза. В "дневник тяжести" пациенты будут заносить степень тяжести симптомов ДГ: тошноты, боли в животе, вздутия живота, частота рвоты и других параметров. Этот дневник был разработан для использования в клинических испытаниях реламорелина.
Штаб-квартира
Дублин, Ирландия
Год основания
2013
Сотрудников
16 900
Финансы
Market cap: $54,4 млрд
Доход ttm: $8519,1 млн
Выручка ttm: $15,67 млрд
(на 25.09.2019)
Доход ttm: $8519,1 млн
Выручка ttm: $15,67 млрд
(на 25.09.2019)
Маркер
Грелин
Количество препаратов
16 препаратов (медицинская эстетика, уход за глазами, расстройства центральной нервной системы и гастроэнтерология), нас заинтересовал 1
Заболевания, для которых предназначен препарат
Диабетический гастропарез, хронический идиопатический запор и нервная анорексия.
Для каких возрастных заболеваний и состояний может пригодиться
Диабет, старческая анорексия
Нас заинтересовал препарат реламорелин — синтетический пептид, аналог грелина с улучшенной активностью и фармакокинетикой. Предназначен для лечения диабетического гастропареза (нарушение мышечной активности желудка, которым часто страдают пациенты с диабетом), хронического идиопатического запора и нервной анорексии. У людей реламорелин вызывает повышение уровня гормона роста плазмы, пролактина и кортизола и, как и другие агонисты рецептора к грелину, повышает аппетит. FDA выдала реламорелину fast track для лечения диабетического гастропареза. Сейчас препарат проходит 3 фазу клинических исследований.
Брентон Сондерс (Brenton L. Saunders) — президент и CEO Allergan с июля 2014 года. Ранее занимал должность СЕО в Forest Laboratories, до ее приобретения Allergan.
Лекс Ван дер Плуг (Lex Van der Ploeg), главный научный сотрудник в Rhythm Pharmaceuticals, обсуждает редкие генетические болезни, приводящие к ожирению. Он сравнивает чувство голода, которое испытывают такие больные, с естественным желанием дышать.
"[Многие считают причиной ожирения недостаток силы воли], на что я отвечаю: сделай одолжение, задержи дыхание на 5 минут, и скажи мне, как там твоя сила воли."
Также Лекс указывает на то, что область пептидной и олигонуклеотидной терапии ожирения совершенно не развита, а значит, многого можно добиться (говорит: "Мы у подножия высокой горы, и нам предстоит забраться на самый верх"). По словам Лекса, сейчас компании известны несколько генов в пути MC4R: "Мы используем искусственный интеллект чтобы понять, как велик список генов, которые предстоит исследовать, чтобы выявить пациентов, которым может помочь терапия Rhythm".
"[Многие считают причиной ожирения недостаток силы воли], на что я отвечаю: сделай одолжение, задержи дыхание на 5 минут, и скажи мне, как там твоя сила воли."
Также Лекс указывает на то, что область пептидной и олигонуклеотидной терапии ожирения совершенно не развита, а значит, многого можно добиться (говорит: "Мы у подножия высокой горы, и нам предстоит забраться на самый верх"). По словам Лекса, сейчас компании известны несколько генов в пути MC4R: "Мы используем искусственный интеллект чтобы понять, как велик список генов, которые предстоит исследовать, чтобы выявить пациентов, которым может помочь терапия Rhythm".
В гипоталамусе объединяются нервные и гормональные сигналы от периферических органов, таких как кишечник и жировая ткань. Помимо всего прочего, эти сигналы регулируют вес тела. Жировая ткань вырабатывает гормон лептин — гормональный сигнал, сообщающий мозгу о насыщении.
Грелин — "гормон голода". Клетки, продуцирующие этот гормон, находятся в легких, почках, поджелудочной железе, двенадцатиперстной кишке, тонкой кишке, гонадах, плаценте и в некоторых участках мозга. Но больше всего грелина производят клетки, находящиеся в желудке: когда желудок пуст, грелина вырабатывается много, когда растянут — секреция грелина останавливается.
MC4R — рецептор меланокортина, напрямую связан с интенсивностью метаболизма и контролем массы тела. Мутации в гене белка MC4R связаны с наследственной полнотой у людей, причем иногда бывает достаточно повреждения только этого гена.
Агути-подобный пептид (продукт гена AGRP) связывается с MC4R, ингибируя сигнальные пути этого рецептора — аппетит повышается. Экспрессия гена AGRP в нейронах гипоталамуса тормозится лептином и активируется грелином (гормоном голода).
Штаб-квартира
Бостон, Массачусетс, США
Год основания
2008
Сотрудников
54
Market cap
Market cap: $810,04 млн
Доход ttm: -$115,00 млн
Выручка ttm: -
(на 25.09.2019)
Доход ttm: -$115,00 млн
Выручка ttm: -
(на 25.09.2019)
Маркер
Лептин, грелин (MC4R)
Количество препаратов
1 препарат
Заболевание, которым занимается компания
Дефицит проопиомеланокортина (POMC); дефицит рецептора лептина (LepR); и синдром Бардета-Бидля.
Для каких возрастных заболеваний и состояний может пригодиться
Ожирение
Какая технология нас заинтересовала?
Нам понравился препарат сетмеланотид (setmelanotide) — агонист меланокортин-4 рецептора (melanocortin-4 receptor, MC4R). Препарат изначально разрабатывала компания Ipsen, передавшая в 2010 году права на него компании Rhythm Pharmaceuticals [1].
Результаты клинических исследованиях фазы 3 были опубликованы в августе 2019 года.
В ходе исследования препаратом лечили ожирение, вызванное генетическими поломками — недостатком лептинового рецептора и проопиомеланокортина (POMC). Такие пациенты с детства страдают неутолимым голодом и, как следствие, ожирением. Эффект препарата — скинутые за год 10% веса, уменьшение чувства голода. По словам СЕО компании, этот препарат поможет в будущем лечить и другие случаи ожирения, в которых замешан MC4R [2].
Компания также разрабатывала сетмеланотид для редкого синдрома Прадера-Вилли — более распространенного ожирения, чем дефицит POMC. Однако, препарат не прошел испытание фазы 2 для этого синдрома: не оказал никакого влияния на потерю веса, совсем немного повлиял на способность контролировать голод или гиперфагию, которая характеризует заболевание.
Результаты клинических исследованиях фазы 3 были опубликованы в августе 2019 года.
В ходе исследования препаратом лечили ожирение, вызванное генетическими поломками — недостатком лептинового рецептора и проопиомеланокортина (POMC). Такие пациенты с детства страдают неутолимым голодом и, как следствие, ожирением. Эффект препарата — скинутые за год 10% веса, уменьшение чувства голода. По словам СЕО компании, этот препарат поможет в будущем лечить и другие случаи ожирения, в которых замешан MC4R [2].
Компания также разрабатывала сетмеланотид для редкого синдрома Прадера-Вилли — более распространенного ожирения, чем дефицит POMC. Однако, препарат не прошел испытание фазы 2 для этого синдрома: не оказал никакого влияния на потерю веса, совсем немного повлиял на способность контролировать голод или гиперфагию, которая характеризует заболевание.
Кит Готтесдиенер (Keith M. Gottesdiener) — генеральный директор и член совета директоров с октября 2011 года. Присоединился к Rhythm после 16 лет работы в исследовательских лабораториях Merck, где занимал все более ответственные должности, в конечном итоге руководя ранней клинической разработкой Merck во всех терапевтических областях с 2001 по начало 2006 года. В 2006-2011 гг. был руководителем организации поздней клинической разработки Merck, которая сначала курировала разработку инфекционных заболеваний и вакцинных продуктов Merck. В 2008 году был назначен руководителем терапевтической группы на поздней стадии — от фазы 2 до окончания срока действия патента, во всех терапевтических областях. Получил степень бакалавра в Гарвардском колледже, докторскую степень — в Университете Пенсильвании.
Стюарт Арбакл (Stuart Arbuckle) — член совета директоров с июля 2019 года. Также является исполнительным вице-президентом и коммерческим директором в Vertex Pharmaceuticals (еще одна компания из нашего списка), где он отвечает за коммерческий маркетинг и цепочку поставок компании. До прихода в Vertex занимал несколько коммерческих руководящих должностей в Amgen, руководил успешными запусками инъекций XGEVA® и Nplate®. До этой должности проработал 15 лет в GlaxoSmithKline, где занимал должности, связанные с продажами и маркетингом лекарств, предназначенных для лечения метаболических, респираторных, скелетно-мышечных, сердечно-сосудистых и других заболеваний.
Кристоф Жан (Christophe R. Jean) — член cовета директоров с апреля 2015 года. Уволился из Ipsen в июле 2018 года, где занимал должность исполнительного вице-президента по корпоративной стратегии, развитию бизнеса и стратегическим альянсам. Эту должность он занял в 2013 году, проработав 11 лет в должности исполнительного вице-президента и главного операционного директора.
Стюарт Арбакл (Stuart Arbuckle) — член совета директоров с июля 2019 года. Также является исполнительным вице-президентом и коммерческим директором в Vertex Pharmaceuticals (еще одна компания из нашего списка), где он отвечает за коммерческий маркетинг и цепочку поставок компании. До прихода в Vertex занимал несколько коммерческих руководящих должностей в Amgen, руководил успешными запусками инъекций XGEVA® и Nplate®. До этой должности проработал 15 лет в GlaxoSmithKline, где занимал должности, связанные с продажами и маркетингом лекарств, предназначенных для лечения метаболических, респираторных, скелетно-мышечных, сердечно-сосудистых и других заболеваний.
Кристоф Жан (Christophe R. Jean) — член cовета директоров с апреля 2015 года. Уволился из Ipsen в июле 2018 года, где занимал должность исполнительного вице-президента по корпоративной стратегии, развитию бизнеса и стратегическим альянсам. Эту должность он занял в 2013 году, проработав 11 лет в должности исполнительного вице-президента и главного операционного директора.
Ipsen передала права на сетмеланотид в 2010 году компании Rhythm. Объясняя причину этой сделки, Стефан Тирлуа (Stephane Thiroloix), бывший на тот момент главой отдела корпоративного развития в Ipsen, сказал, что область метаболических заболеваний находится вне основного стратегического внимания компании. Rhythm имела больше возможностей для вывода препарата на рынок.
Ipsen получит до $80 млн в виде промежуточных платежей и роялти за будущие продажи продуктов. Компании Ipsen на тот момент принадлежали 17% акций компании, что давало компании одно место в совете директоров Rhythm.
Ipsen получит до $80 млн в виде промежуточных платежей и роялти за будущие продажи продуктов. Компании Ipsen на тот момент принадлежали 17% акций компании, что давало компании одно место в совете директоров Rhythm.
Джулия Оуэнс (Julia C. Owens, Ph.D.) — соучредительница Millendo Therapeutics, занимала пост президента и главного исполнительного директора с момента ее основания. До Millendo работала старшим вице-президентом по корпоративному развитию и стратегии в Lycera, где руководила партнерским процессом, завершившимся крупным исследовательским партнерством с Merck & Co. Ранее работала руководителем отдела развития бизнеса в QuatRx Pharmaceuticals, где установила ключевые стратегические партнерские отношения, в том числе с Shionogi для утвержденного препарата Осфена (Osphena). В начале своей карьеры Джулия Оуэнс работала в компании Tularik (ныне поглощена Amgen), где руководила партнерскими отношениями в области онкологии и иммунологии. Джулия Оуэнс получила докторскую степень по биохимии в Калифорнийском университете Сан-Франциско.
Локация
Ann Arbor, Соединенные Штаты
Год основания
2012
Сотрудников
35
Market cap
Market cap: $93,91 млн
Доход ttm: $-32,4 млн
Выручка ttm: -
(Данные на 25.09.2019)
Доход ttm: $-32,4 млн
Выручка ttm: -
(Данные на 25.09.2019)
Маркер
Грелин
Количество препаратов
Всего у компании 3 препарата, из них 2 на стадии 2b клинических исследований
Заболевание, которым занимается компания
Интересующий нас препарат предназначен для лечения синдрома Прадера-Вилли. Также компания занимается другими заболеваниями: врожденной гиперплазией коры надпочечников и вазомоторным синдромом, связанным с менопаузой
Для каких возрастных заболеваний и состояний могут пригодиться разработки компании
В фокусе компании - эндокринные заболевания, тесно связанные с процессами старения.
Какая технология нас заинтересовала?
Нас заинтересовал препарат ливолетид (AZP-531) — аналог неацилированного грелина.
В предыдущем клиническом исследовании фазы 2 участвовали 47 пациентов с синдромом Прадера-Вилли, получавшие ежедневно инъекции ливолетида в течение 14 дней. Аппетит и гиперфагия у испытуемых снизились. В этом году препарат получил статус Fast Track FDA. Планируется новое клиническое исследование — с большим количеством участников [1].
- Напомним еще раз принцип действия грелина: он выделяется, когда желудок пуст, секреция прекращается, когда желудок растянут.
В предыдущем клиническом исследовании фазы 2 участвовали 47 пациентов с синдромом Прадера-Вилли, получавшие ежедневно инъекции ливолетида в течение 14 дней. Аппетит и гиперфагия у испытуемых снизились. В этом году препарат получил статус Fast Track FDA. Планируется новое клиническое исследование — с большим количеством участников [1].
ERX Pharmaceuticals еще не приступила к клиническим исследованиям и не торгуется на бирже. Поэтому говорить об инвестициях в эту компанию еще рано. Тем не менее, мы будем следить за ней и, возможно, другими препаратами, направленными на уменьшение резистентности к лептину.
Подчеркнем, что препарат, который нас заинтересовал (целастрол) проходил испытания только на мышах. В то же время, согласно информации на сайте компании, клинические испытания целастрола начнутся в 2019-2020 году. Никаких записей об этом на сайте clinicaltrials.gov пока нет.
Подчеркнем, что препарат, который нас заинтересовал (целастрол) проходил испытания только на мышах. В то же время, согласно информации на сайте компании, клинические испытания целастрола начнутся в 2019-2020 году. Никаких записей об этом на сайте clinicaltrials.gov пока нет.
Тео Уйсал (Teo Uysal), M.B.A. — соучредитель ERX Pharmaceuticals, а также президент, главный исполнительный директор и директор компании с момента ее основания. До ERX был директором по новым предприятиям и предпринимательству в Университете науки и технологий им. Короля Абдаллы в Саудовской Аравии. Еще раньше — соучредителем и бывшим президентом и главным исполнительным директором Syndexa Pharmaceuticals, бостонской компании по лечению метаболических заболеваний.
Тео Уйсал работал на различных должностях в Precision Therapeutics и Polaris Venture Partners. Начал свою карьеру с позиции ученого в Гарвардском университете, где проводил биомедицинские исследования в области заболеваний, связанных с обменом веществ.
Тео Уйсал работал на различных должностях в Precision Therapeutics и Polaris Venture Partners. Начал свою карьеру с позиции ученого в Гарвардском университете, где проводил биомедицинские исследования в области заболеваний, связанных с обменом веществ.
Какая технология нас заинтересовала?
Нас заинтересован целастрол (Celastrol) — препарат, увеличивающий чувствительность гипоталамуса к лептину.
Этот препарат действует через рецептор первого типа к интерлейкину-1 (IL1R1) — участник процесса воспаления.
Как исследователи поняли, что это именно IL1R1? Схема эксперимента [1] была такая: сначала исследовали, как целастрол изменяет экспрессию генов в гипоталамусе, той части мозга, где лептин осуществляет передачу сигналов. Были исследованы три группы мышей: худые, страдающие ожирением от перекармливания и страдающие ожирением из-за отсутствия функционирующих рецепторов лептина.
Анализируя экспрессию генов в гипоталамусе в каждой группе, исследователи создали список генов, чье повышение или понижение могло бы правдоподобно объяснить эффекты целастрола. В конце концов, их поиск сузился до генов, чья экспрессия изменилась у тучных мышей, которые сохранили свои рецепторы лептина. Мыши, лишенные IL1R1, становились нечувствительными к целастролу. Работой руководил Умут Озкан (Umut Ozcan, один из членов совета директоров ERX Pharmaceuticals).
Открытие соответствует предыдущим результатам Умута Озкана. В статьях, опубликованных в журналах Nature Medicine в 2011 году [2] и Cell в 2017 году [3], указывается, что связь между воспалением и ожирением сложнее, чем предполагалось ранее. Предполагалось, что воспалительные стимулы — цитокины или активация воспалительных сигнальных путей — способствуют развитию ожирения и диабета 2 типа. Но Озкан и его коллеги показали, что воспалительная передача сигналов полезна и необходима для поддержания гомеостаза глюкозы. По их мнению, лептин сам по себе является провоспалительным цитокином.
Этот препарат действует через рецептор первого типа к интерлейкину-1 (IL1R1) — участник процесса воспаления.
Как исследователи поняли, что это именно IL1R1? Схема эксперимента [1] была такая: сначала исследовали, как целастрол изменяет экспрессию генов в гипоталамусе, той части мозга, где лептин осуществляет передачу сигналов. Были исследованы три группы мышей: худые, страдающие ожирением от перекармливания и страдающие ожирением из-за отсутствия функционирующих рецепторов лептина.
Анализируя экспрессию генов в гипоталамусе в каждой группе, исследователи создали список генов, чье повышение или понижение могло бы правдоподобно объяснить эффекты целастрола. В конце концов, их поиск сузился до генов, чья экспрессия изменилась у тучных мышей, которые сохранили свои рецепторы лептина. Мыши, лишенные IL1R1, становились нечувствительными к целастролу. Работой руководил Умут Озкан (Umut Ozcan, один из членов совета директоров ERX Pharmaceuticals).
Открытие соответствует предыдущим результатам Умута Озкана. В статьях, опубликованных в журналах Nature Medicine в 2011 году [2] и Cell в 2017 году [3], указывается, что связь между воспалением и ожирением сложнее, чем предполагалось ранее. Предполагалось, что воспалительные стимулы — цитокины или активация воспалительных сигнальных путей — способствуют развитию ожирения и диабета 2 типа. Но Озкан и его коллеги показали, что воспалительная передача сигналов полезна и необходима для поддержания гомеостаза глюкозы. По их мнению, лептин сам по себе является провоспалительным цитокином.
Тео Уйсал (Teo Uysal), M.B.A. — соучредитель ERX Pharmaceuticals, а также президент, главный исполнительный директор и директор компании с момента ее основания.
До ERX был директором по новым предприятиям и предпринимательству в Университете науки и технологий им. Короля Абдаллы в Саудовской Аравии. До этого он также был соучредителем и бывшим президентом и главным исполнительным директором Syndexa Pharmaceuticals, бостонской компании по лечению метаболических заболеваний.
Тео Уйсал работал на различных должностях в Precision Therapeutics и Polaris Venture Partners. Начал свою карьеру с позиции ученого в Гарвардском университете, где он проводил биомедицинские исследования в области заболеваний, связанных с обменом веществ.
До ERX был директором по новым предприятиям и предпринимательству в Университете науки и технологий им. Короля Абдаллы в Саудовской Аравии. До этого он также был соучредителем и бывшим президентом и главным исполнительным директором Syndexa Pharmaceuticals, бостонской компании по лечению метаболических заболеваний.
Тео Уйсал работал на различных должностях в Precision Therapeutics и Polaris Venture Partners. Начал свою карьеру с позиции ученого в Гарвардском университете, где он проводил биомедицинские исследования в области заболеваний, связанных с обменом веществ.