интервью
«Прежде всего, мы работаем как призывной пункт: вербуем людей на войну со смертью»
Миша Батин для онлайн-журнала Republic.
Полная версия по кнопке ниже.
Полная версия по кнопке ниже.
«
1. Что нужно делать для продления жизни?
Вроде бы простой вопрос, и на него существует простой ответ. Даже тысячи простых ответов. Главный ответ — ЗОЖ, точнее, цифровой ЗОЖ, когда мы мониторим множество показателей здоровья. Ложиться вовремя спать, спорт по часу в день, жить подальше от Северного Ледовитого Океана или Антарктиды. Все эти советы имеют множество уточнений.
В мире открыты сотни антиэйджинговых клиник. Мне кажется, польза от них, в основном, в том, что человек там занят слегка бессмысленными процедурами, но они отвлекают его от еды. А пользу приносит физическая нагрузка, сокращение калорий, режим дня и некая успокоенность.
То, что я вам сейчас говорю, вроде бы правильный ответ. Но по большому счёту, нет.
В мире открыты сотни антиэйджинговых клиник. Мне кажется, польза от них, в основном, в том, что человек там занят слегка бессмысленными процедурами, но они отвлекают его от еды. А пользу приносит физическая нагрузка, сокращение калорий, режим дня и некая успокоенность.
То, что я вам сейчас говорю, вроде бы правильный ответ. Но по большому счёту, нет.
... правильным ответом на эту часть вопроса было было предложение организовать большие клинические исследования того или иного варианта ЗОЖ и участвовать в них.
Во-первых, он поверхностный. С таким же успехом я бы мог посоветовать вам стать сказочно богатой и купить себе вечную молодость. Точнее, попытаться купить, наняв десятки тысяч учёных.
Во-вторых, ориентация на ЗОЖ переводит проблему в другую плоскость. Мы начинаем сравнивать различные методики, и у нас не остаётся времени на попытку решить проблему кардинально. Поэтому я бы не хотел слишком застревать на этой теме. Здесь и без меня есть миллион специалистов или тех, кто такими представляется.
Проблема превентивной медицины — в отсутствии консолидированного мнения экспертов, в отсутствии гайдлайнов, клинических рекомендаций. Признаться, меня слегка тошнит от слова «нутрицевт», и я не вижу качественных клинических исследований во всей этой области.
Если уж на то пошло, правильным ответом на эту часть вопроса было было предложение организовать большие клинические исследования того или иного варианта ЗОЖ и участвовать в них.
Во-вторых, ориентация на ЗОЖ переводит проблему в другую плоскость. Мы начинаем сравнивать различные методики, и у нас не остаётся времени на попытку решить проблему кардинально. Поэтому я бы не хотел слишком застревать на этой теме. Здесь и без меня есть миллион специалистов или тех, кто такими представляется.
Проблема превентивной медицины — в отсутствии консолидированного мнения экспертов, в отсутствии гайдлайнов, клинических рекомендаций. Признаться, меня слегка тошнит от слова «нутрицевт», и я не вижу качественных клинических исследований во всей этой области.
Если уж на то пошло, правильным ответом на эту часть вопроса было было предложение организовать большие клинические исследования того или иного варианта ЗОЖ и участвовать в них.
Организовать сбор хороших больших данных о старении человека. Как именно это сделать — тема отдельного интервью.
Общая тревожность насчёт собственного здоровья заставляет искать немедленное решение и практическую пользу. Собственно, это желание — ловушка, которая и рождает рынки бесполезных БАДов, гидралатов плаценты и прочих клиник Ша.
Подчеркну, что сейчас мы говорим о здоровье здорового человека, но он стареет, а вследствии этого здоровья становится меньше.
Но уйдём наконец от ЗОЖ. Следующий пласт проблемы заключается в том, что наша продолжительность жизни зависит от уровня медицины и темпа научного прогресса в целом.
Общая тревожность насчёт собственного здоровья заставляет искать немедленное решение и практическую пользу. Собственно, это желание — ловушка, которая и рождает рынки бесполезных БАДов, гидралатов плаценты и прочих клиник Ша.
Подчеркну, что сейчас мы говорим о здоровье здорового человека, но он стареет, а вследствии этого здоровья становится меньше.
Но уйдём наконец от ЗОЖ. Следующий пласт проблемы заключается в том, что наша продолжительность жизни зависит от уровня медицины и темпа научного прогресса в целом.
... можем ли мы что-то сделать сейчас, чтобы к моменту прихода заболевания (нашей причины смерти) оно перестало быть смертельным?
Жизнь так устроена, что, если не случится ядерной войны, практически всем нам предстоит заболеть каким-то смертельным возраст-зависимым заболеванием. Поэтому давайте я несколько переформулирую вопрос: можем ли мы что-то сделать сейчас, чтобы к моменту прихода заболевания (нашей причины смерти) оно перестало быть смертельным?
Чтобы было создано лекарство или вакцина, или какая-то профилактика? Для превентивной медицины было бы идеально научиться обращать старение вспять.
Размышляя над этой задачей, с одной стороны, мы оказываемся перед вселенной неизвестности, а с другой — у нас есть огромный арсенал инструментов, и надо выбрать, какой из них мы возьмём в руки.
Но! Прежде, чем переходить к перечислению способов изменения мира к лучшему, в мир без болезней и страданий, мы должны ответить на вопрос, а кто такие «мы»? Один человек умеет, хочет и может одно, другой — другое, а третий — ничего. Не решив, кто именно будет создавать продление жизни, мы утонем в болоте благих пожеланий.
К примеру, мы можем составить огромный список научных исследований, которые нужно провести в первую очередь, но так и останется непонятным, кто их будет финансировать.
Или же мы можем заявить, что правительство должно понять, что нужно выделять ассигнования на изучение феномена продолжительности жизни. Но у правительства ворох других задач.
Прогресс — производная от денег. И непонятно, кто тот сверхчеловек, который не только привлечёт внимание к проблеме старения, но и добьётся сотен миллиардов для, скажем, регенеративной медицины.
То же самое касается, казалось бы, простой идеи: роликов на Ютубе с популяризацией идеи продления жизни. А кто их будет делать? Достаточно ли у этого человека знаний и таланта и откуда возьмутся деньги на продакшн и продвижение?
Спросив себя, а кто конкретно может поменять ситуацию в продлении жизни, мы придём к печальному выводу. Обычный человек не в состоянии ничего изменить. Он может говорить про своё желание, даже пытаться выступать с какими-то инициативами, но преодолеть чудовищную инерцию общества — нет, не в состоянии. Один человек перед лицом неминуемой смерти бессилен. Один.
А вот объединившись, эти же самые обычные люди смогут достичь всего, чего захотят. Собственно, мысль не нова, она высказана ещё в 19 веке Николаем Фёдоровым в его концепции «Философия общего дела».
В некотором смысле каждое поколение проходит экзамен на то, сможет ли оно объединиться в борьбе со смертью. Пока, из года в год, люди такой экзамен проваливают.
Те же «голубые зоны», где люди живут дольше, — ведь в этом заслуга самих людей. Организация их жизни способствовала долголетию. Особенно интересен пример городка Лома-Линда, где популяция гетерогенна, то есть дело не в особенной уникальной для данной местности генетике, при этом средняя продолжительность жизни на 10 лет дольше, чем в среднем по США. Это пример такого «случайного» сотрудничества по продлению жизни. И наша задача — сделать его целенаправленным и масштабным.
То есть ответ на первоначальный вопрос содержит в себе предложение окружить себя людьми, заинтересованными в вашем существовании. А также разрабатывать, тестировать и масштабировать инструменты сотрудничества в пользу радикального продления жизни.
Чтобы было создано лекарство или вакцина, или какая-то профилактика? Для превентивной медицины было бы идеально научиться обращать старение вспять.
Размышляя над этой задачей, с одной стороны, мы оказываемся перед вселенной неизвестности, а с другой — у нас есть огромный арсенал инструментов, и надо выбрать, какой из них мы возьмём в руки.
Но! Прежде, чем переходить к перечислению способов изменения мира к лучшему, в мир без болезней и страданий, мы должны ответить на вопрос, а кто такие «мы»? Один человек умеет, хочет и может одно, другой — другое, а третий — ничего. Не решив, кто именно будет создавать продление жизни, мы утонем в болоте благих пожеланий.
К примеру, мы можем составить огромный список научных исследований, которые нужно провести в первую очередь, но так и останется непонятным, кто их будет финансировать.
Или же мы можем заявить, что правительство должно понять, что нужно выделять ассигнования на изучение феномена продолжительности жизни. Но у правительства ворох других задач.
Прогресс — производная от денег. И непонятно, кто тот сверхчеловек, который не только привлечёт внимание к проблеме старения, но и добьётся сотен миллиардов для, скажем, регенеративной медицины.
То же самое касается, казалось бы, простой идеи: роликов на Ютубе с популяризацией идеи продления жизни. А кто их будет делать? Достаточно ли у этого человека знаний и таланта и откуда возьмутся деньги на продакшн и продвижение?
Спросив себя, а кто конкретно может поменять ситуацию в продлении жизни, мы придём к печальному выводу. Обычный человек не в состоянии ничего изменить. Он может говорить про своё желание, даже пытаться выступать с какими-то инициативами, но преодолеть чудовищную инерцию общества — нет, не в состоянии. Один человек перед лицом неминуемой смерти бессилен. Один.
А вот объединившись, эти же самые обычные люди смогут достичь всего, чего захотят. Собственно, мысль не нова, она высказана ещё в 19 веке Николаем Фёдоровым в его концепции «Философия общего дела».
В некотором смысле каждое поколение проходит экзамен на то, сможет ли оно объединиться в борьбе со смертью. Пока, из года в год, люди такой экзамен проваливают.
Те же «голубые зоны», где люди живут дольше, — ведь в этом заслуга самих людей. Организация их жизни способствовала долголетию. Особенно интересен пример городка Лома-Линда, где популяция гетерогенна, то есть дело не в особенной уникальной для данной местности генетике, при этом средняя продолжительность жизни на 10 лет дольше, чем в среднем по США. Это пример такого «случайного» сотрудничества по продлению жизни. И наша задача — сделать его целенаправленным и масштабным.
То есть ответ на первоначальный вопрос содержит в себе предложение окружить себя людьми, заинтересованными в вашем существовании. А также разрабатывать, тестировать и масштабировать инструменты сотрудничества в пользу радикального продления жизни.
Давайте я перечислю, какие это могли бы быть инструменты. Точнее, какими они должны быть:
1
Open Source проекты по сбору и анализу данных о старении и продолжительности жизни;
2
Клинические исследования по инициативе пациентов;
3
Долина долголетия или город бессмертия — территория, напоминающая Кремниевую Долину, но работающая прежде всего на продление жизни;
4
Открытое и доступное образование в области биологии старения и всех наук, связанных с продолжительностью жизни;
5
Лоббирование государственных программ исследований старения и продолжительности жизни.
Из научных направлений я бы выделил следующие исследования:
- хроническое воспаление,
- митохондриальная дисфункция,
- эпигенетический откат,
- повреждение долгоживущих молекул в организме,
- способность организма отвечать на стресс,
- сон,
- активность транспозонов,
- генная терапия,
- сравнительно-эволюционная биология старения.
Это взаимопересекающиеся области. На самом деле, много куда можно идти за лекарством от старости. Весь этот поиск — большие деньги и никаких гарантий. Хотя, с другой стороны, у нас есть абсолютная гарантия умереть примерно в обычный срок, если бездействовать.
... ещё нигде и никогда, ни в одной стране мира, продление жизни не было абсолютным приоритетом государственной политики. Вы только вдумайтесь в это.
Со времен Цинь Шихуанди, создателя первого централизованного китайского государства, ещё нигде и никогда, ни в одной стране мира, продление жизни не было абсолютным приоритетом государственной политики. Вы только вдумайтесь в это.
Дело в том, что для государства люди в принципе заменяемы, равнозначны, и на этом пренебрежении к человеческой жизни государства и построены. Декларировать правительства могут что угодно, но стоит посмотреть на распределение государственных бюджетов, чтобы понять, что идея сохранения людей — она как бы не очень главная.
Построение новой общности — вот короткий ответ на «что делать для продления жизни».
Дело в том, что для государства люди в принципе заменяемы, равнозначны, и на этом пренебрежении к человеческой жизни государства и построены. Декларировать правительства могут что угодно, но стоит посмотреть на распределение государственных бюджетов, чтобы понять, что идея сохранения людей — она как бы не очень главная.
Построение новой общности — вот короткий ответ на «что делать для продления жизни».
»